Василий Лазутин

Забытый батальон-2

Порой информация о судьбе наших земляков, считавшихся пропавшими без вести, отыскиваются в самых неожиданных источниках: в письмах их однополчан, на оборотных сторонах фронтовых фотографий, на пожелтевших страницах газет 75-летней давности.

О пользе печатного слова

Фронтовые газеты всегда были помощниками. В годы войны они учили воевать, разжигали ненависть к фашистским ублюдкам, грабившим, насиловавшим и убивавшим, теперь помогают установить судьбу героев своих публикаций. Сохранилось их немного, а потому отыскать полную подшивку какой-нибудь дивизионной или армейской газеты сегодня очень трудно. И все же, их электронные копии все чаще появляются в Интернете.

За последние полтора года мы «перелопатили» значительное количество таких сканов, и несколько раз встречали упоминания о наших земляках и их боевых успехах. И каждый раз радовались, будто эти печатные строки рассказывали о родном человеке.  

Но встреча, случившаяся на второй полосе ежедневной газеты «За правое дело» 33-й общевойсковой армии, радостной не была. 

«Вы жертвою пали…»

Крохотную заметку с очень лапидарным заголовком «Зверства палачей» мы отыскали в самом «подвале» второй полосы. Выпуск датирован 27 марта 1943 года и почти полностью посвящен освобождению нескольких крупных населенных пунктов Смоленской области.

Автор материала ссылался на акт от 20 марта 1943 года, подписанный представителем Чрезвычайной государственной комиссии капитаном госбезопасности Копыловым, а также работниками колхоза «Красный перекоп» Знаменского района Смоленской области, и свидетельствовавший о том, как 14 февраля 1943 года в коровнике этого колхоза были замучены фашистами два красноармейца  - Василий Михайлович Лазутин и Павел Петрович Воронин. После их обезображенные тела с переломанными руками и ногами, обожженными лицами выволокли на дорогу и несколько дней не давали их захоронить. Завершалась заметка клятвой отомстить за мученическую смерть боевых товарищей. 

Удивила нас в заметке даже не звериная жестокость врага, а уж слишком обширные данные о погибших. О Лазутине было сказано, что до войны проживал он на станции Талова (так в публикации) Воронежской области, а его родной поселок находился в 12 километрах от станции. Второй боец тоже призывался в РККА в нашей области, из села Нижний Мамон. Откуда такая информированность о людях пришлых, коими являлись для местных пленные красноармейцы? Если кто-то из колхозников обнаружил их документы, то в них точно не было бы информации о 12 километрах. Даже в смертных медальонах такое не писали. Выходит, бойцы успели рассказать о себе. А значит, находились они в селе не один день, и даже, возможно, не одну неделю.  

Лазутин или Лазукин?

В районной Книге Памяти бойца с такой фамилий не оказалось. Зато отыскался Василий Михайлович Лазукин. То, что фамилию исказили при подготовке заметки или еще в акте-первоисточнике, вполне вероятно. Но в данном случае проблема даже не в этом. Найденный в КП боец значится пропавшим без вести 28 октября 1941 года в районе города Тула. От этого города до смоленской Знаменки «дистанция огромного размера»…

ОБД «Мемориал» не помог: следов ни Лазутина, ни Лазукина не нашлось, как, впрочем, и документального подтверждения и информации о пропаже Лазукина именно под Тулой. Ясно, что в районную КП эти данные попали со слов родственников, но вот откуда у них такая информация? 

Мог ли этот «тульский» таловчанин попасть в смоленское село? В ту войну было и не такое. Этапируемые в фашистские концлагеря солдаты бежали, скрываясь в лесах или небольших деревеньках и хуторах. Кого-то ловили, кто-то попадал к партизанам, кого местные жители прятали или пытались выдать за своего односельчанина. Ведь Знаменка расположена всего в 35 километрах от Вязьмы, где находился крупнейший лагерь смерти – дулаг-184, куда с конца 1942 года попадали военнопленные не только из «Вяземского котла», но и других мест Западного фронта.

По описанию родного для Василия поселка подходит нынешний Красный Александровского поселения. И расстояние соответствует, да и фамилия эта была там распространена.

И все же отождествлять газетного Лазутина и Лазукина из Книги Памяти пока рано. Возможно, под Смоленском погиб именно Василий Лазутин, данных которого просто нет в КП. Несколько дней назад мы сделали запрос в Государственный архив РФ, где мог сохраниться знаменский акт 1943 года. Хочется надеяться, что первоисточник добавит новых подробностей в эту историю, как, впрочем, и свидетельства родных Василия Лазукина, которых мы просим откликнуться.

Ну а пока очередная звезда нашей акции отмечает старое кладбище села Знаменка нынешнего Угранского района Смоленской области, куда был перезахоронен весной 1943-го таловчанин Василий Лазутин.